Финансы в Византии
Чем глубже мы изучаем опыт государств древности, тем больше узнаем управленческие модели. Особенный интерес представляет опыт империи, сформировавшей основу для применения моделей античного Рима в современных государствах Европы и всего мира.
Д. А. Казанцев, кандидат юридических наук, член Совета ТПП России по развитию системы закупок
Византийская империя имела немало сходств с современными ей средневековыми европейскими государствами — и все же никогда не была одним из них. И дело здесь не в конфессиональных различиях и даже не во влиянии персидского, арабского и турецкого Востока, с которым византийцы постоянно взаимодействовали.
Византия — не просто «наследница» Римской империи. Она и была Римской империей, прошедшей через кризис III века, через разделение V века, через противостояние сперва персидским, а затем и арабским вторжениям VII века... После все этих перипетий она уже была не похожа на Римскую империю эпохи Траяна[1]. Но и сама империя времен Траяна была еще меньше похожа, допустим, на Римскую республику III века до Рождества Христова...
Это обстоятельство в полной мере касается и финансовой сферы. Управление финансами в Византии базировалось на развитии древнеримских государственно-правовых моделей, но не было тождественно им.
Управление финансами
Государственные финансы были одним из приоритетов императорского управления. Работа с ними строилась на системной и профессиональной основе. Профессиональные финансисты сначала именовались в Византии латинским термином «нуменарий», а примерно с VI века — греческим словом «логофет».
Логофеты в Византийской империи являлись и своеобразными налоговыми агентами государства, ответственными за сбор налогов, выплату жалования служащим и финансирование иных расходов и уполномоченными на проверку финансовой деятельности различных государственных служб. Не удивительно, что ведомство логофетов развивалось по пути специализации и включало в себя более десяти подразделений, за каждым из которых был закреплен свой участок работы.
На протяжении большей части византийской истории финансовым управлением заведовал чиновник, носивший должность логофета общественных имуществ, который чаще фигурирует в истории под именем логофета геникона. По кругу своих полномочий он чрезвычайно близок к современному министру финансов. Собственно, и сама идея функционирования финансового ведомства как отдельного, специализированного и профессионального подразделения государственной администрации пришла в практики европейских стран именно из Византийской империи.
За отдельные направления финансовой работы отвечали профильные специалисты. Например, логофет стратиотиков отвечал за финансирование армии, строительство и содержание крепостей и, что не менее важно, мостов. Логофет дрома — за финансирование и надлежащее функционирование почты и других средств передачи информации, а логофет коронного имущества — за управление императорским фиском.
Продолжением традиций античной Римской империи на протяжении большей части византийской истории было то, что помимо государственной казны существовал и императорский фиск. Фиск был чем-то вроде корпуса личного имущества императоров. Но при этом принадлежал он не лично императору, а тому, кто носит этот титул. Фиск, в частности, не передавался по наследству детям императора, а переходил в распоряжение его преемника на троне. И финансировались из фиска не только расходы самого императора и его двора, но и некоторые общественны нужды.
Императоры поддерживали сложившуюся еще в античную эпоху двойственную природу фиска, отделяя частное от публичного. Сближение публично-правовых функций фиска с функциями государственной казны не означало их отождествления. Это было логичным продолжением независимости частной собственности от государства.
Ведь ни император, ни империя как публично-правовой институт не были собственниками имущества подданных. Да, иногда то один, то другой император обращал имущество опального вельможи в доход казны. Но всякий раз это было не ординарным, а именно экстраординарным действием.
Специфической чертой Византии, отличавшей империю от других соседних государств, была экономика, основанная именно на частной собственности. Не в последнюю очередь по этой причине для Византии был характерен устойчивый рост торговли и ремесленного производства, а также уровня жизни по крайней мере в городах. Не раз и не два этот рост прерывался кризисами — будь то эпидемия, нашествия агрессивных соседей или неуемные военные амбиции правящего императора. Но после всякого кризиса экономика возвращалась к росту.
Эта экономика была многоукладной. На селе производили разнообразные продукты питания — не только зерно и мясо, но и сыры, оливковое масло, фрукты, вино. Ремесленные мастерские и торговые лавки крупных византийских городов были заняты производством изысканных тканей. Ювелиры и художники создавали украшения и предметы роскоши не только для Византии, но и для десятков государств в области ее культурного влияния: их изделия долгое время было принято считать образцами для подражания. Активная международная торговля обеспечивала широкий товарообмен не только с соседними странами, но и с Индией, Цейлоном, Китаем, Эфиопией и даже Скандинавией и Британией.
Доходы
Комеркион — таможенные пошлины и торговые налоги — был ключевым элементом системы косвенного налогообложения, дававшего львиную долю прибылей византийской казне. Константинополь вплоть до XIII века был мировой биржей, универсальной площадкой, предоставлявшей удобную инфраструктуру для купцов со всего Старого Света. Но за это удобство со всех ввозимых и вывозимых товаров взималась пошлина. Ее размер обычно составлял 10% от стоимости товара, что не так уж и много даже по современным меркам. Помимо этого, в Византии были предусмотрены государственные сборы с перемещения людей и транспортных средств, плата за швартовку в порту, плата за хранение товаров на государственном складе. Отдельно стоит сказать про налог со сделки, половину которого уплачивал покупатель, а вторую половину — продавец.
Торговые пошлины в Византии фактически не были равными для всех из-за тех многочисленных льгот, которые предоставлялись императорской администрацией отдельным категориям налогоплательщиков. Византийцы продолжали практику своих римских предков по использованию меняющегося налогообложения, при котором император мог увеличивать или уменьшать сумму налога в зависимости от требований момента. Однако это нередко приводило к злоупотреблениям и могло приносить не пользу, а вред как казне, так и налогоплательщикам.
А когда налоговые льготы в торговой сфере были предоставлены итальянским городам-государствам, это стало тем ударом по финансам империи, от которого она не смогла оправиться.
Помимо налога на торговлю, в Византии с римских времен существовал и земельный налог. Им облагались все категории землевладельцев — не только частные лица, но и светские или религиозные учреждения, а также хории (сельские общины, члены которых были коллективно ответственными за уплату налогов). Никто в Византийской империи не мог избежать расходов, кроме тех отдельных собственников, которые в качестве специальной императорской привилегии получили персональное и всегда частичное освобождение от уплаты земельного налога. Обычно такая привилегия предоставлялась социально значимым учреждениям вроде больниц или монастырей, специализирующимся на благотворительности.
Обеспечить надлежащий сбор земельного налога позволял земельный кадастр. Он представлял собой несколько больших реестров с перечислением всех земель и налогов, которыми они были обложены.
Однако наряду с профессиональным налогообложением современного типа в Византии существовал и такой архаизм, как налоговые откупы. Сначала в условиях военной мобилизации государства перед угрозой сразу нескольких волн иноземных вторжений в начале VII века император Ираклий разделил империю на военные округа — фемы. В каждой из этих фем стратиг (наместник и главнокомандующий, обладающий полной гражданской и военной властью) собирал арендную плату с крестьян, занятых сельским хозяйством. Атаки авров, персов и арабов, угрожавшие самому существованию империи, были успешно отражены. Но система осталась.
Свое развитие она получила в виде пронии, которая, по сути, была похожа на лицензии на обложение налогом граждан, живущих в пределах границ определенной территории. Прониар фактически выполнял функции сборщика налогов, и за эту работу ему позволялось удерживать часть полученного дохода. Не сложно догадаться, к каким злоупотреблениям приводила такая практика. Однако важно подчеркнуть: даже при этом крестьяне-парики (феодально-зависимые крестьяне) ни в фемной, ни в пронийной системе не являлись крепостными. Ни стратиг, ни прониар не были владельцами земель, представляя собой лишь своеобразных наместников византийского императора. Частная собственность стратигов и прониаров зачастую и вовсе находилась в другой провинции империи.
В отличие от относительно стабильного земельного налога, налоги, которыми облагалось городское население, были непостоянными. Императоры ситуативно вводили новые сборы для горожан и отменяли их. Жители городов в разное время были часто освобождены от прямых налогов, но вместо этого могли получить налоги косвенные.
Города Византии являлись многолюдными, особенно по меркам Средних веков, и экономически активными. Городские гильдии были заняты в самых разных областях производства товаров, выполнения работ и оказания услуг. А потому правительство постоянно пыталось найти баланс между стимулированием развития гильдий и получением налоговых доходов от прибылей.
Помимо налоговых поступлений от бизнеса, государство имело доходы от управления собственным имуществом. Прежде всего это были государственные земли в окрестностях Константинополя, на которых даже в XIV веке производили зерновые культуры, овощи, молочные продукты, вино, содержали животных. Эти производства давали работу нескольким тысячам человек. Аналогичные государственные агрохолдинги находились и в провинциях. Были в Византии и государственные мастерские, торговые площади, солеварни и прииски. Особое значение получили в IX веке новые золотоносные шахты, которые дали финансовый импульс для расцвета Византии.
Наконец, нельзя не упомянуть и про государственные монополии, введенные в интересах казны, а также монополии, созданные ради выгоды торговли или производства. Например, тщательно охранялась технологическая монополия, занимающаяся производством "греческого огня«[2]. Государству принадлежала монополия на чеканку монеты, а византийские солидусы были свободно конвертируемой валютой средневекового мира, которую охотно принимали во всех странах.
Средством получения дополнительного казенного дохода становились время от времени монополии на пшеницу и шелк. Когда государство получало натуральный налог пшеницей, оно могло обеспечивать одновременно изобильное снабжение и хороший рынок хлеба для населения Константинополя и провинциальных городов, оказавшихся в затруднительном положении.
Расходы
Помимо неизбежных для любого государства расходов на чиновничий аппарат, армию и флот, в Византии существовали и специфические расходы, не характерные для большинства государств Средневековья.
Прежде всего это расходы на дипломатию: византийцы очень быстро поняли, что подкупить врага как правило дешевле, чем воевать с ним. Проще, безопаснее и, главное, выгоднее откупиться от нашествия варваров, чем подвергать опасности собственную экономику и производства. А еще ценой золота можно купить себе хотя бы на время союзника и направить его против непримиримого врага. Несколько раз империя, находящаяся на краю гибели, таким образом превращала почти проигранные войны в блистательные триумфы.
Со времен Древнего Рима огромные деньги уходили на общественные нужды, прежде всего — в имперских мегаполисах. Денег требовало содержание акведуков и гигантских цистерн (которые для Константинополя были буквально вопросом жизни и смерти), городской канализации, общественных бань, портов, общественных мельниц. Как и в античном Риме, византийский император несколько раз в год финансировал народные развлечения.
Не стоит забывать и о социальных расходах государственной казны. Они пришли в современный мир именно из Византии. Такие траты можно условно разделить на экстраординарные, например ликвидация последствий пожаров, землетрясений, эпидемий, засух или заморозков, и постоянные.
Отдельной строкой среди социальных расходов шел выкуп пленных. «Каким бы ни было количество христианских пленных, вышедших из-под нашей власти, которых привезли русские: юношу или девушку выкупать за 10 номисм золотом и возвращать их назад, человека средних лет — за 8 номисм, а старика или ребенка — за 5 номисм» — такую норму доносит до нас договор 944 года между византийским императором Романом Лакапином и киевским князем Игорем Старым.
На постоянной основе уже из императорского фиска строились и содержались больницы со штатом профессиональных врачей, сиротские дома, богадельни, приюты, лепрозории и даже гостиницы для ночлега и питания бедных путешественников. Если социальные учреждения содержались на частные средства, то они освобождались от налогов.
Наконец, государство финансировало образование, оплачивая работу преподавателей. Помимо школ, в византийских мегаполисах существовали высшие учебные заведения. Отдельно финансировалось содержание библиотек.
Мастерская Нового времени
Византийцы сумели поддерживать существование римской государственности в течение тысячи лет. Римская империя не погибла в ходе Великого переселения народов[3], а продолжала доминировать в Европе по крайней мере до начала XIII века. И это доминирование важно не само по себе. Оно позволило сохранить римские институты, закон и технологии до того времени, когда современные государства смогли их заимствовать.
Византийцы не просто сохраняли достижения своих римских предков, но и развивали их. Школы, больницы и социальные учреждения пришли к нам из Византии. Константинопольский университет стал прообразом университета Болоньи. Да и прототипы многих финансовых инструментов — такие как вексель — впервые появились в Византийской империи. Имперский солидус, даже уступая римским золотым монетам по элегантности чеканки, все равно служил финансовом стандартом для средневекового мира на протяжении многих столетий.
Византия не выдержала конкуренции с итальянскими городами. Но в них же она нашла свое продолжение. Амбициозная Венецианская республика сначала превзошла Византию в финансовом управлении, а затем нанесла ей решительное военное поражение. Но сама Венеция и возникла, и стала влиятельным торговым центром именно как византийский город. И даже постепенно отмежевавшись от империи, Венеция — а вслед за ней и другие итальянские города-государства — сохраняла и развивала византийские торговые и финансовые модели.
Падение Константинополя в 1453 году означало собой окончание Средних веков. Но к этому времени византийские экономические, социальные и финансовые практики уже стали образцами для строительства нового мира.
[1] Марк Ульпий Нерва Траян (18 сентября 53 — 8 августа 117) — римский император, правивший с 98 по 117 год, в эпоху последнего наивысшего расцвета Римской империи.
[2] Горючая смесь, применявшаяся в военных целях во времена Средневековья.
[3] Условное название совокупности этнических перемещений в Европе в