Институт долга и цивилизация Древней Руси

С. Б. Пахомов

Аналогично истории других стран и народов институт долговых отношений сыграл очень важную и неоднозначную роль в истории России. Практически все коренные социально-экономические и политические сдвиги в истории страны так или иначе были вызваны долговыми проблемами широких слоев населения страны, отдельных классов российского общества.

«Первый блин» — комом

Первое упоминание о наличии на территории Древней Руси долговых отношений найдено очень далеко от Киева — в архивах еврейской общины средневековой столицы Египта Фустат-Мисра. Хотя, с учетом роли еврейских общин в долговых отношениях древности и Средневековья и их географического распространения, это неудивительно. Оно содержится в рекомендательном письме еврейской общины Киева (возможно, хазарской общины, принявшей иудаизм) одному из своих членов, попавшему в затруднительное положение из-за неудачной долговой сделки, заключенной его братом. В письме лаконично описываются события, которые предположительно произошли в районе Киева в первой половине X века: «...Мы, община Киева, сообщаем вам о трудном деле этого (человека) Мар Яакова бен Р. Ханукки <...> он был тем, кто дает, а не тем, кто берет, до того времени, пока ему не была предрешена жестокая судьба, и брат его пошел и взял деньги у иноверцев: этот Яаков стал поручителем. Его брат шел по дороге, и тут пришли разбойники, которые убили его и взяли его деньги. Тогда пришли кредиторы и взяли этого Яакова, они наложили железные цепи на его шею и кандалы на его ноги. Он находился в таком положении целый год и <...> мы поручились за него. Мы заплатили 60 монет, и теперь еще осталось 40 монет; поэтому мы послали его по святым общинам, чтобы они могли оказать милость ему...». Судя по сумме выкупа, заем был произведен скорее у византийских купцов, поскольку речь идет о византийской монете триенс.

Очевидно, что долговые отношения и система заложничества по долговому обязательству в качестве поручительства, а также процедура взыскания долга с поручителя, описанные в данном письме, являются аналогичными тем, которые существовали на Древнем Востоке за тысячи лет до описываемых событий. Несомненно также, что уже имелось правовое регулирование этих отношений, поскольку речь идет о договоре поручительства, процедуре взятия заложника, его содержания под стражей, наконец, процедуре урегулирования долговых претензий через выкуп заложника. Исходя из этого документа можно сделать предположение, что модель долговых отношений была при­внесена на территорию Древней Руси и распространилась затем среди славянских племен благодаря торговым и финансовым связям с арабскими и хазарскими купцами и еврейскими общинами, пришедшими в Киев скорее всего из Хазарского каганата. Вероятно, хазары, принявшие иудаизм, и являются авторами этого письма.

Незваные варяжские «гости»

Приход князя Олега из Новгорода в Киев и вооруженный захват города с убийством князей Аскольда и Дира примерно во время написания указанного письма продолжили процесс формирования государственности у восточных славян. Это, несомненно, способствовало развитию долговых отношений, которые уже присутствовали на территории хазарских и славянских городских поселений, вовлеченных в торговые отношения на пути «из варяг в греки». Не следует всерьез воспринимать легенду о «приглашении на княжение» варягов («руси») славянскими племенами. Вместе с первыми варяжскими князьями, утвердившимися на русских реках в результате происходивших по всей Европе типичных норманнских грабительских набегов (Рюрик, Олег, Игорь, Ольга), собиравшими дань в форме «экспортных товаров» (рабы, меха, воск) и принимавшими самое активное участие в международной торговле, пришли и некоторые особенности долговых отношений, в которых прослеживается уже влияние скандинавского средневекового права. Торговые пути из Европы на Ближний Восток через Киевскую Русь с использованием Волги, Днепра и Дона были особенно важны в этот период, поскольку арабские завоевания эффективно перекрыли Средиземноморье для христианских купцов. Именно в IX веке на Руси одновременно с появлением норманнов возникли и города-крепости, центры княжеской власти и торговли, располагавшиеся на удобных речных торговых путях. Киев был важнейшим из таких центров, где собирались ежегодные караваны ладей, груженых собранными в форме дани со всей Руси товарами, отправлявшиеся в июне под усиленной охраной варяжских дружинников через днепровские пороги в Черное море и в Константинополь. «Великий князь был прежде всего купцом, и под его властью находилось коммерческое предприятие, состоящее из слабо связанных между собой городов, варяжские гарнизоны которых собирали дань и поддерживали основы общественного порядка». Знаменитый поход Олега на Царьград (Константинополь) ставил своей целью вооруженный прорыв на торговые рынки Византии и Востока. Он закончился не только разграблением окрестностей столицы Византии и закреплением щита киевского князя «на вратах Цареграда», но и наложением «контрибуции» на императора как платы за уход на Русь варяжских дружин и, главное, подписанием договора, закреплявшего права русских (варяжских) купцов-дружинников на торговлю в Византии. Не случайно договор от лица князя подписывали его приближенные варяжские дружинники. Среди них нет ни одного славянина. В том числе текст договора, приводимый в старейшей русской летописи «Повесть временных лет», содержал статью о взаимной выдаче неплатежеспособных должников, которая звучит однозначно: «О русских торгующих. О различных людях, ходящих в Греческую землю и остающихся в долгу. Если злодей не возвратится на Русь, то пусть жалуются русские греческому царству, и будет он схвачен и возвращен насильно на Русь. То же самое пусть сделают и русские грекам, если случится такое же». Договоры о торговле заключал и князь Игорь также после совершения военных походов на Византию. Очень показательны приводимые в этой же летописи знаменитые слова киевского князя Святослава, сына Игоря и Ольги, захватившего в ходе очередной войны с Византией за торговые пути болгарский город Переяславец. Князь планировал остаться в Болгарии навсегда, поделив княжение на Руси между своими сыновьями: «...там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли — паволоки (шелка), золото, вина, различные плоды, из Чехии и Венгрии серебро и кони, из Руси же меха, и воск, и мед, и рабы». То есть князя Святослава привлекала не только воинская слава, но и центральное положение города на торговых путях и возможность контроля над торговыми потоками между Европой, Русью и Византией.

Активная торговля с арабским миром и с Византией через территорию Руси, ведущая роль в ней варягов подтверждаются большим количеством обнаруженных археологами кладов, в том числе в погребениях варяжских дружинников, состоящих из арабских и византийских монет IX–X веков. Такие клады обнаруживались в широком ареале на территории Древней Руси, в Скандинавии, особенно в Швеции, где количество найденных монет составило несколько десятков тысяч. Денежная единица Древней Руси — гривна имеет в своей основе иракский фунт в 96 золотых динаров. Именно такую монету стал чеканить позднее Владимир Мономах из гривны, деля ее на 96 золотников. Гривна делилась на 144 серебряника, если речь шла о чеканке серебряной монеты, что точно соответствовало количеству серебряных диргемов в иракском фунте. Такая гривна была уже в IX веке хорошо известна в Новгороде и в Киеве.

Институт долговых отношений получил уже собственно в Древней Руси в течение X–XI веков быстрое развитие и в законченном виде представлен в первом известном нам древнерусском своде законов — в Русской Правде, которая включила в себя все отрасли тогдашнего права. Несмотря на следы влияния иностранных систем права на Русскую Правду, что было естественным в обстановке активных торгово-экономических и политических связей Древней Руси с Западной Европой, Скандинавией и Византией, несправедливо считать ее собранием разноязычных норм. Древнерусское право создавалось на русской почве, оно отражало те общественные, в том числе экономические, отношения, которые сложились на Руси. Древнерусское законодательство, как и все остальные правовые системы, выросло из обычного права, а обычаи уходят корнями глубоко в историю народа. Сходные с иностранными сводами законов нормы объясняются прежде всего сходными общественными отношениями, поскольку общественная среда, в которой вырабатывалось право Русской Правды, аналогична западноевропейской: это большой торговый город. Не исключаются, однако, и заимствования из европейских сводов законов того времени. По мнению ряда исследователей, многое в регулировании долгового рабства в Киевской Руси было привнесено варягами из норвежского права. Отмечается, что значительное влияние в ряде разделов на Русскую Правду оказал византийский Крестьянский закон, принятый в VIII веке.

На страже «интересов капитала»

Пространная редакция Русской Правды содержит 121 статью и ряд дополнений. Этот свод законов складывался на протяжении ряда десятилетий на основе Краткой редакции Русской Правды от Ярослава Мудрого до Владимира Мономаха. В сфере регулирования долговых отношений выдающийся русский историк В. О. Ключевский вполне справедливо назвал ее «кодексом капитала» и отметил, что «...капитал — это самая привилегированная особа в Русской Правде».

Обязательственный раздел содержит детальное регулирование системы долговых отношений. Русская Правда четко отличает отдачу имущества на хранение от займа, бескорыстную ссуду — от отдачи денег в рост под проценты, краткосрочный заем под проценты — от долгосрочного, заем — от вклада в торговое предприятие, проводит различие между несколькими видами торгового кредита. Это говорит о высокой степени развития института долга на Руси. Строго определялся порядок взыскания долга с несостоятельного заемщика. Предусматривалось заключение договора займа. Спор по договору займа решался с помощью свидетелей заключения такого договора. В Краткой редакции Русской Правды предусматривался привод в суд 12 свидетелей для подтверждения заключения договора о займе. Штраф за несвоевременную уплату займа предусматривался в размере трех гривен. Длительное невозвращение долга рассматривалось как преступление. Купец пользовался особыми правами при заключении договора займа, на получение и выдачу денег в долг на торговые операции. При отказе в их возврате ему не надо было предоставлять свидетелей договора, достаточно самому дать показание, подтвержденное клятвой. Статья 50 регулировала заключение договора займа с процентами (с «резами»), не ограничивая их предел. Предписывалось заключение такого договора в присутствии свидетелей.

Величина процентов зависела от срока займа. Ссудный капитал в Древней Руси был чрезвычайно дорог. По краткосрочным ссудам размер процентов вовсе не ограничивался законодателем, по месячным займам, возможно, составлял 20 процентов, стоимость ссуды на год ограничивалась 50 процентами годовых. Должник, запоздавший с уплатой долга по краткосрочному займу, также платил 50 процентов годовых. Закон не только защищал интересы ростовщика, но и поощрял его к выдаче долгосрочных займов, вернуть которые не было реальной возможности. До трех гривен взыскание займа могло происходить и по клятвенному заявлению в отсутствие свидетелей. При более крупной сумме отсутствие свидетелей заключения договора означало потерю права на иск.

Русская Правда предусматривала и процедуру банкротства купца, не вернувшего заемные средства. В случае непредвиденных обстоятельств (стихийное бедствие, грабеж) ему давалась рассрочка для погашения долга. В случае потери средств по собственной вине он отдавался во власть кредиторов, которые имели право как предоставить ему отсрочку, так и продать в рабство.

Ряд статей регулировал процедуру долгового рабства (холопства). Существовала особая промежуточная категория «закупов» — людей, взявших ростовщическую ссуду и обязанных отработать ее с ограничением своей личной свободы. Не отработавший долг «закуп» подлежал продаже в холопы. Однако права «закупа» также оговаривались, и ему гарантировалось соблюдение договора. Несправедливо проданный в холопы, он подлежал освобождению, а его долг аннулировался. Одним из основных источников холопства была самопродажа должников, неспособных вернуть в срок полученную деньгами или зерном ссуду. Положение холопа, обрабатывавшего землю, усугублялось широкой практикой предоставления им ссуд на условиях, которые фактически предусматривали пожизненную отработку, переходящую и на детей холопа.

Восстание закабаленных киевлян и реформа закона

В итоге практика ростовщичества привела к тому, что в 1113 году в Киеве вспыхнуло народное восстание, направленное против тысяцких, купцов и ростовщиков. По свидетельству русских историков В. Н. Татищева и Н. М. Карамзина, активную роль в ростовщичестве того времени играла еврейская община Киева, представители которой и пострадали в ходе восстания наряду с представителями киевской аристократии. В частности, были сожжены и разграблены дом тысяцкого Путяты и ряд домов представителей еврейской общины Киева, действовавших в качестве ростовщиков под его покровительством. «Причиною киевского мятежа было, кажется, лихоимство Евреев: вероятно, что они, пользуясь тогдашней редкостию денег, угнетали должников неумеренными ростами». Надо отметить, что киевские князья не только не препятствовали ростовщической деятельности, но и активно поощряли ее, поскольку финансируемые ростовщиками торговля и предпринимательство приносили княжеской казне значительные выгоды. Этим особенно отличался киевский князь Святополк Изяславович, имевший прямую личную экономическую заинтересованность в ростовщической деятельности еврейской общины Киева. Аналогично относилась в Средние века к ростовщической деятельности представителей еврейской общины и английская королевская власть.

Для урегулирования этого кризиса, разразившегося после смерти князя Святополка Изяславовича, киевская аристократия пригласила на княжение Владимира Мономаха, который принял ряд решений, направленных на ограничение произвола ростовщиков и согласованных с советом, собранным из представителей аристократии Киева. Несмотря на требования восставших об изгнании из Киева еврейской общины, Владимир Мономах отказался это сделать, приведя основанные на законе аргументы: «Понеже их всюду в разных княжениях вошло и поселилось много и мне не пристойно <...> паче же и противно правости... на убийство и грабление их позволить, где могут многие невинные погинуть».

Владимир Мономах, став великим князем, ограничил продолжительность взимания высокого процента, приняв ряд статей, вошедших в Русскую Правду. Процент можно было требовать в течение двух лет, а затем заем становился беспроцентным и возврату подлежал только основной долг. Можно предположить, что такое правило эффективно ограничило срочность кредита в Древней Руси двумя годами. Однако дошедшие до нас долговые расписки говорят о том, что это ограничение не соблюдалось. Владимир Мономах был вынужден вскоре официально разрешить по долгосрочным ссудам ставку в 40 процентов годовых. Вскоре после смерти Мономаха умеренной ставкой считались 60, а то и 80 процентов годовых.

Закон спроса и предложения в действии

Следует отметить, что такая высокая стоимость капитала объяснялась высоким спросом на него вследствие быстрого экономического развития Киевской Руси того периода и интенсивных международных торговых связей Киева, игравшего роль ведущего торгового и финансового центра на пути «из варяг в греки». Захват Константинополя крестоносцами в 1204 году открыл морской торговый путь из Средиземного моря на Восток, и значение торгового пути из Европы на Восток по русским рекам резко упало. Период феодальной раздробленности, распад Киевской Руси на удельные княжества привели к спаду экономической активности и торгового обмена, к преобладанию натурального хозяйства. Снизился или практически прекратился выпуск монеты русскими княжествами. В итоге резко уменьшилась и стоимость займов. Вместо 40 процентов годовых и выше в Киевской Руси периода Владимира Мономаха, в Северо-Восточной Руси XIV века в соответствии с церковной проповедью уже устанавливалась ставка в 12–14 процентов: «...такая дешевизна денежного капитала была следствием сильного падения спроса на него...».

В. О. Ключевский отметил по поводу регулирования долговых отношений в Русской Правде: «Замечательно, что имущественная безопасность, целость капитала, неприкосновенность собственности обеспечивается в законе личностью человека. Купец, торговавший в кредит и ставший несостоятельным по своей вине, мог быть продан кредиторами в рабство. Наемный сельский рабочий, получивший при найме от хозяина ссуду с обязательством за нее работать, терял личную свободу и превращался в полного холопа за попытку убежать от хозяина, не расплатившись. <...> Личность человека рассматривается как простая ценность и идет взамен имущества».

Голб Н., Прицак О. Хазарско-еврейские документы X века. М., 2003. С. 21–22, 30–31.

2 Richard Pipes. Russia Under the Old Regime. NY, 1974. P. 28–31.

Повесть временных лет. URL: http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4869.

Кулишер И. М. История русского народного хозяйства. 2-е изд. Челябинск: Социум, 2004. С. 15–16.

Ключевский В. О. Сочинения в девяти томах. Т. 1. Курс русской истории. М., 1987. С. 254.

Кулишер И. М. История русского народного хозяйства. 2-е изд. Челябинск: Социум, 2004. С. 72; Успенский Ф. И. История Византийской империи. М.: Астрель, 2001. Т. 1. С. 37.

Российское законодательство X–XX веков. В 9 т. Под ред. О. И. Чистякова. Законодательство Древней Руси. Т. 1. С. 9–105.

8 Ключевский В. О. Указ. соч. С. 253.

Татищев В. Н. История Российская. В 7-ми т. Т. 2. М., Л., 1963. С. 129.

Ключевский В. О. Указ. соч. С. 364.

Там же. С. 249.